Я с ненавистью смотрю на Алана, в надежде на то, что я превращусь в медузу Горгону, и тогда он умрёт. Ох, как же мне хочется, чтобы он умер. Или хотя бы чтобы умерла я. Не знаю, что бы было лучше в нашем с ним случае. Наверное, умереть вместе. Но, пожалуй, первым всё же умрёт он, когда я скину его с крыши или изобью до смерти. Не знаю, что мне нравится больше. Пожалуй, избить его будет интереснее. Тем более, я уже начала его избиение, нужно продолжать, пока не устану, а этого никогда не случится уж точно. Я бы и дальше колотила по Алану с остервенением, но он начал смеяться. Я, изогнув бровь, в удивлении уставилась на него. Моя нога нервно дернулась навстречу к этому павшему телу. Я никак такой реакции не ожидала. Хотя Алан как обычно, проявляет свою наркоманскую натуру, ржет, когда не нужно, а потом удивляется, почему я до сих пор думаю, что он полностью неадекватен. Я недовольно вздыхаю, отводя взгляд от Алана. Один вопрос – господи, за что мне всё это? Убереги меня от этого маньяка, который сломал мне всю жизнь, а сейчас ещё и смеется. Почему я? Почему? Могла бы быть с каким-нибудь шахматистом, но я однажды захотела чего-то необычного. И кто-то там сверху сказал «хуйня вопрос» и исполнил моё желание. У меня есть собственный патологоанатом на дому. Даже не знаю, как отблагодарить. Пойду поем.
-Я? Люблю тебя? Ну ты и насмешил, конечно. Извини, не заслужил ты моей любви, – я действительно усмехаюсь, когда слышу от Алана эти слова. Он такой самоуверенный, думает, что я люблю его. После того, что он недавно сделал – никогда больше он не дождётся от меня этих слов о любви к нему. Это будет выше моих сил, если я, хоть раз скажу «я тебя люблю». Нет уж, с меня достаточно этих унижений. Если он собирается дальше надо мной издеваться, то я скажу ему до свидания. -А ты думаешь, чего я добиваюсь? Ты не представляешь, как я давно об этом мечтала. – пытаюсь выдать коварную улыбку. Не знаю, но думаю, что у меня это получилось. Я получаю дикое удовольствие, когда моя нога снова впивается под ребра Алану. Хоть что-то положительное в этом дне. А я думала, что всё потеряно и моя душа никогда не заживёт от нанесенных ей ран. На секунду я останавливаюсь, смотря на Фленигана. Я всего лишь перевожу дух, мне нужно успокоиться. Я глубоко вдыхаю кислород, в надежде на то, что с ним придут трезвые мысли. Может быть, я передумаю убивать своего парня. Бывшего парня, мы же расстались пару минут назад. Бог мой, я же теперь одинока, пойду в разнос, буду искать нового парня, найду и женю его на себе. Мечты сбываются.
Только я хочу ещё раз ударить Алана, даже заношу ногу для удара, как он хватает меня за эту самую ногу. Ну, вот опять он меня нейтрализовал. Я дергаю ногой, пытаясь вырвать её. Но всё бесполезно, или я плохо пыталась? Я судорожно начинаю думать, что же мне делать. Все мысли перепутались. Я, прищурив глаза, смотрю на Алана и жду, когда он уже что-то сделает. Например, отпустит меня. Или я его с вертушечки вырублю. А может быть, в ход пойдут руки. Как мне это надоело. -Алан, милый, отпусти меня, пожалуйста. Я всё прощу, только отпусти. Я тебя люблю, слышишь? Отпусти, – умоляю я, изменив голос до неузнаваемости. До этого я почти шипела, рычала и хрипела, а сейчас я так ласково говорю. Выдавливаю из себя самую милую улыбку, которую только можно представить. Мои слова – ничто. Алан двигается выше по моей ноге, а я вынуждена все ближе к нему подходить. Внутри меня революция, дворцовые перевороты, дестрой, паника. Я не хочу этой близости, я же всё прощу, как только он окажется совсем близко. Отвожу взгляд в сторону, пытаясь смотреть куда-нибудь вдаль. Где моё спасение? Хоть кто-нибудь? Может быть, цунами, землетрясение или конец света? Или команда спецагентов приземлится на этой крыше. Только пусть меня спасут от этого ужасного человека, который решил помириться со мной после всего того, что между нами было.  и, может, ты все-таки не будешь выпендриваться и снова станешь моей ненавистной девушкой? И будем мы ненавидеть друг друга до конца своих дней. – доносятся до меня слова Алана. Я замираю, не зная, что сказать. Я ведь против. Не хочу иметь с ним что-то общее. Нужно отказаться. Наклоняюсь к Фленигану. Ближе к его лицу, к которому уже тянется моя рука. Пальцами провожу по его щеке до подбородка, спускаюсь ниже. -Ты знаешь, я против того, чтобы снова встречаться. Я не хочу быть твоей девушкой. Тем более, ненавистной. Это не интересно, понимаешь ли. Ты можешь предложить мне другой вариант? – говорю я, и в это же время моя рука сжимает горло Алана. Я всё так же мило улыбаюсь, смотря ему прямо в глаза. -Если же нет, то ты можешь безответно ненавидеть меня, я согласна на это.

Оливии все происходящее в этот день казалось неправильным и нереальным, и она до последнего не хотела верить в то, что в столь чудесный июльский день она собирается проститься со своей лучшей подругой. Они с Катариной совсем недавно предвкушали окончание старшей школы, обсуждали планы на будущее и договаривались о том, что нужно будет непременно вернуться на День Благодарения домой, в Даймонд Крик, и отпраздновать этот праздник вместе, но теперь обо всех планах можно было смело забыть. Лив стояла под палящим солнцем и переминалась с ноги на ногу, пытаясь унять чувство неправильности всего происходящего, что преследовало ее с того самого момента, как стало известна дата похорон. Наверное, Лив должна чувствовать себя хоть чуточку спокойнее от того, что ситуация с исчезновением Катарины разрешилась после всех этих месяцев, которые Олив провела в подвешенном состоянии, гадая, что же произошло с подругой. Но достоверной информации о том, что Катарина была мертва не было, как и какой-либо информации о ее месте нахождения в течение последних двух месяцев, но тем не менее было принято решение официально признать ее усопшей, и, по всей видимости, темноволосой все же придется смириться с утратой подруги. Но Лив предпочитала не верить в худшее хотя бы до того момента, пока не увидит бездыханное тело Чемберлейн своими собственными глазами, к тому же интуиция ей подсказывала, что девушка жива, и Оливия была склонна доверять ей, о чем она, впрочем, не распространялась, как о каких-либо своих догадках касательно исчезновения Кэт. Как же странно было сегодня утром надевать черное платье, а теперь хоронить пустой гроб, а после Олив еще предстоит отправиться в дом Чемберлейнов, где будут проходить поминки, и не придти туда Мэлоун, конечно, не могла, насколько бы сильно не сомневалась в гибели подруги, хотя она не была уверена в том, что не обманывает себя наивными надеждами. Сколько всего девушка успела себе напридумывать об участи Кэт за прошедшее время, и если поначалу она, как и все ее родные и друзья, верила в том, что Чемберлейн вот-вот постучится в дверь родного дома, скажет, что слишком увлеклась и не заметила, что прошло столько времени, и все вернется на круги своя, то с каждым днем Оливия все больше и больше склонялась к мысли о том, что случилось нечто ужасное, но в то же самое время у Мэлоун присутствовало ощущение того, что подруга все же жива. Но в любом случае была велика вероятность того, что Катрин связалась не с той компанией, решив брать от жизни все, и привело все это в итоге к самым плачевным последствиям. К слову о дурной компании, Катарина действительно связалась не с тем человеком, который по мнению Мэлоун и был зачинщиком всех неприятностей, что свалились на голову Чемберлейн, и человеком этим был последний ухажер темноволосой. По мнению Олив, в Ноа Кинге все говорило, если не кричало, о том, что от него нужно держаться подальше, а от общения с ним можно ждать лишь проблем, о чем Мэлоун тактично сообщала подруге, но та была слишком увлечена своим избранником, чтобы обращать внимание на доводы рассудка в лице Оливии. Лив в очередной раз недовольно покосилась на Ноа, стоящего рядом с ней, мысленно мечтая, если не убить его, то хотя бы прожечь в нем дырку. Ей нестерпимо хотелось спросить, какого черта он здесь забыл, и посоветовать убираться подальше, ведь на похороны пришли близкие погибшей, к тому же Ноа не выглядел убитым горем и переживающим потерю любимой девушки, но, быть может, это она была так категорична настроена. Оливия только раздражалась из-за его присутствия и думала лишь о том, что Катарина сейчас страдает пострадала именно по его вине. Мэлоун вряд ли могла бы объяснить свое столь негативное отношение к этому человеку и уверенность в том, что он имеет отношение к пропаже своей девушки, но при первом же беглом взгляде на него у девушки возникало желание убраться подальше и заодно не забыть прихватить Катарину. Отчасти Оливия винила себя в исчезновении близкой подруги – именно она не особенно упорствовала в том, чтобы донести до Чемберлейн свое мнение, не имея привычки навязывать его, к тому же особенных доводов против Кинга у нее не было, кроме того, что он значительно старше, а Катрин была всего лишь школьницей. Не могла же Лив сказать подруге, что подозревает мужчину в том, что он в своем подвале младенцев в котлах варит и приносит в жертву дьяволу домашнюю живность.